Условия материнской - психической и социальной - депривации создают предпосылки для развития искаженной идентичности (как персональной, так социальной (Фромм Э., 1987)), дезадаптации и как следствии девиации личности. Идентичность, возникает в результате идентификации, которую следует понимать как процесс и результат бессознательного отождествления субъектом самого себя с качествами и свойствами значимого объекта (другого человека, группы, образа и т.п.). За счет идентификации у маленького ребенка происходит формирование поведенческих стереотипов, образующих черты личности, определение ценностных ориентаций и полоролевой идентичности. Для категории детей и подростков, воспитывающихся в детских интернатных учреждениях характерно развитие мнимой или, иначе размытой (искаженной) идентичности.
Как у реальных, так и у социальных сирот, мнимая идентичность возникает вследствие нарушения эмоциональных привязанностей между матерью и ребенком. Поэтому фаза объектного постоянства не формирует четких границ, они размыты. Отсутствующий объект для идентификации ребенок замещает множественной неопределенной внешней реальностью, он мистифицируется, возникает благодаря иллюзии при неспособности адекватно протестировать реальность. Таким образом, создается диффузное понимание себя, идентификация с "размытой матерью", поскольку образ матери в данном случае заменяется взаимодействием с группой детей из детского дома или интерната, педагогами, условиями и системой интернатного учреждения.
Большое количество детей с "неопределенной" матерью в совокупности образуют группу детей-сирот, где каждый имеет свою диффузную мать. Как правило, реальные сироты отождествляют себя с группой сверстников интерната или детского дома, принимая, без критики цели и ценности данной социальной группы. Детей-сирот характеризует полное вовлечение в мир мотивов, установок других людей, когда они уже не различают собственные и несобственные представления. Они выделяют себя в категорию "Мы" (это организующая нравственная сила, которая позволяет ощущать себя защищенным), а других в категорию "Они". Реальные сироты делят мир на "своих" и "чужих" (В.С.Мухина), идентифицируя себя со "своими". Идентификация со сверстниками-сиротами позволяет сиротам наиболее адекватно удовлетворить потребность в оценке самого себя, и потребность самому оценивать партнера. Именно сверстник как равноправный партнер по общению выступает для детей-сирот в качестве реальной объективной "точки отчета" в процессе познания окружающих и самого себя.
Социальные сироты подвержены несколько иному искажению идентичности, поскольку, изначально, значимыми другими были неблагополучные родители (приобретенные в семье моральные ценности зависели от отношений с родителями. В результате разлуки с родителями, ребенок возвращается на более ранние, аморальные стадии развития.). А в последующем - ситуация интерната, условия которой (сама воспитательная и образовательная система) тоже претендуют на значимость и предъявляют свои требования, формируют ожидания на то или иное поведение детей и подростков. Поэтому именно социальные сироты относятся к "группе повышенного риска".
Отношение взрослых-сотрудников интерната к детям-сиротам (как правило, носят негативный или равнодушный характер), сами условия интерната являются лишь формально замещающими мать. Данное обстоятельство еще больше усугубляет формирование диффузной и неопределенной идентичности. Таким образом, границы "Я" детей-сирот и "социальных" сирот размыты и неопределенны.
Нарушение процесса идентификации проявляется в поведении, во взаимодействии с другими, в принятии и понимании самого себя.
Э.Эриксон выделяет в своей работе "негативную идентичность", к которой, по всей вероятности относятся реальные и социальные сироты. Когда подросток стремиться найти идентичность, прямо противоположную той, которой отдают предпочтение окружающие взрослые (примером этого служит асоциальное и криминальное поведение подростков-сирот, как протест против извне навязываемой модели для подражания, референтность "уличных" групп).
Потеря чувства идентичности проявляется в действиях и отношениях детей-сирот. Они с презрением и враждебностью относятся к тем социальным ролям, которые предлагает им социум, ближайшее окружение. В нашем случае ближайшим окружением является интернат, а ролью - "послушный" воспитанник детского учреждения. Агрессивность, негативизм сирот является одним из показателей непринятия и отвержение социальной ситуации, предоставленной для них взрослыми, социумом в целом).
Кроме этого, размытость границ идентичности проявляется в противоречивых действиях, во взаимоотношениях детей-сирот и социальных сирот.
Мы часто наблюдаем, с одной стороны, агрессию, раздражительность, недоверчивость и негативизм сирот и социальных сирот по отношению, как к взрослым, так и к сверстникам. В данном случае мы говорим о доминировании защитных форм поведения, это не дает возможности подростку овладеть ситуацией и найти конструктивное решение, что свидетельствует о слабости личности. Подобная особенность выражается в жесткой привязанности к ситуации; неумение эмоционально отвлечься от фрустраторов; самостоятельно найти выход из конфликта; неспособности взять на себя ответственность за его решение; стремление переложить эту ответственность на окружающих, говоря о своего рода "потребительском" отношении к взрослым, о тенденции ждать или даже требовать от них решения своих проблем. Агрессивность и грубость детей-сирот по отношению к взрослым свидетельствует о несформированности у этих детей соответствующей дистанции в общении с взрослыми. Взаимоотношения с окружающими становятся для ребенка источником недовольства и фрустрации; основные потребности во внимании и признании не удовлетворяются, люди ничего хорошего для него не делают и поэтому не заслуживают положительного отношения.
По Розенцвейгу, становление адекватных форм поведения ребенка в отношении к взрослым способствует нормальное протекание процесса идентификации с родителями, который в нашем случае оказывается, безусловно, нарушенным. Согласно Э.Эриксону у ребенка в этом случае не образуется необходимое базовое доверие к окружающему миру. Это и есть первая ступень к искажению восприятия своего Я, формированию негативной идентичности, которая особенным образом усугубляется в подростковом возрасте и проявляется как протеста, в виде девиантного, криминального поведения детей-сирот и социальных сирот.
С другой стороны мы наблюдаем зависимость, назойливость детей-сирот и социальных сирот по отношению к взрослым и неутомимую потребность в любви и внимании. Этим детям свойственны взрывы эмоций - бурной радости, гнева и отсутствие глубоких устойчивых чувств. У них проявляются значительные затруднения в проявлении высших чувств, связанных с переживанием искусства и нравственных дилемм. Следует отметить, что в эмоциональном отношении они очень ранимы, даже мелкое замечание может вызвать острую эмоциональную реакцию. Не говоря уже о ситуациях, действительно требующих эмоционального напряжения, внутренней стойкости. Нарушение социальной и индивидуальной идентичности развивает такие качества у сирот как иждивенчество, социальная пассивность, безответственность, психическая и социальная инфантильность. Выше перечисленные особенности свидетельствуют о низкой фрустрационной толерантности. Все это может быть связано с диффузностью границы между внутренним и внешним миром, между субъектностью и объектными отношениями в личности детей-сирот.
Таким образом, последствиями искаженной идентификации депривированного ребенка является его личностная деструктивность, социальная дезадаптрованность и девиантность, базирующаяся на очень ранних нарушениях и ослабления развития объектной любви.