Человеческая агрессивность привлекает сегодня самое пристальное внимание исследователей разных областей науки по нескольким причинам. И хотя этот интерес не лишен противоречий и внутренних сопротивлений, он может нас вывести в новую сферу знаний о природе человека.
Во-первых, внимание к проблеме агрессии продиктовано, конечно же, своеобразием социально-исторической ситуации XX века: огромные жертвы войн, тоталитарных режимов, шокирующие публику подробности жестоких преступлений, распространение терроризма, усиление отчужденности человека, большое количество суицидов, частое обессмысливание жизни - как форма хронического суицида и т.п. Все это требует не столько эмоциональной реакции, сколько рациональной научной рефлексии. При этом формируется запрос к науке, с одной стороны, и к власти, с другой, - найти средства борьбы с причинами и последствиями действий агрессивности человека и в человеке. Развивающаяся идеология гуманизма призывает индивида найти в себе силы противопоставить добрую волю искушению агрессией. Исследователи же озадачиваются объяснением парадокса одновременного сосуществования в обществе гуманистических достижений и безудержной жестокости.
Практика социальной жизни и практика воспитания постоянно сталкиваются с необходимостью определить место в развитии человека ранним детским проявлениям деструктивности, взаимному насилию в семье, в школе, в микросоциальных отношениях. Постоянное присутствие легко и часто наблюдаемых фактов агрессии подталкивает общественное сознание к простым и очевидным выводам о ее причинах. И сегодня часто вос-требованы такие социологические, психологические и педагогиеские теории агрессивности человека, которые бы не разрушали мифологему наивного детства или природной беспорочности человека. Однако искушение простотой может часто приводить к масштабным ошибкам и тупиковым выводам. В любом случае внешне детерминированный общественный интерес к проблеме агрессивности побуждает науку к конструированию объясни-тельных моделей.
Во-вторых, нужно отметить, что интерес подкрепляется и тем, что агрессивность долгое время не становилась предметом специального исследования (в аналогии с сексуальностью подвергаясь вытеснению), а проблема ее понимания часто подменялась нормативно-этическим противопоставлением добра и зла. Можно вспомнить, например, тот факт, что книга Конрада Лоренца имеет, в связи с этим, примечательный подзаголовок "Агрессия. Так называемое зло". Замечательному этологу пришлось таким образом реабилитировать для науки понятие агрессии, указывая относительность этической оценки и абсолютность ее природного бытия.
Вообще нужно сказать, что нормативно-этический подход в разных его формах, тем ни менее, затрагивал проблему агрес-сивности хотя бы через ее отрицание. Формула "не убий", как замечает З.Фрейд (1915), отражает в себе, собственно, природное стремление к убийству в большей степени, чем возможность его запрета. Этическая норма через отрицание (запрещение) в индивиде определенного качества наивно определяет природную данность человека. Человек, следуя данной формуле, - это тот, кому запрещено убивать, и, повидимому, одновременно тот, кому хотелось бы это делать.
Так или иначе, проблема агрессивности, благодаря усилиям ряда исследователей (в ранней истории психоанализа - это А.Адлер, С.Шпильрейн, З.Фрейд) стала превращаться в самостоятельный предмет изучения в период, примерно, с 1910-х по 1930-е гг. В дальнейшем появились теоретические разработки, значительно продвинувшие понимание природы агрессивности и оформившиеся в несколько основных направлений.
Так, большое количество экспериментальных работ бихевиористов расширило поле фактов по проблеме агрессии и агрессивности. Но в их подходах онтологические смыслы агрессии и агрессивности, понимание природы агрессивности вновь подменяются этическим императивом. Агрессия определяется как поведение, нацеленное на причинение вреда (В этом сходятся большинство известных бихевиористов: А.Басс, Л.Берковиц, Р.Бэрон и др.). Понятие вреда, как ключевое, в определении агрессии, казалось бы должно вводить важный для психологии субъективный фактор (вред с позиции кого?). Однако, это определение (а за ним и объяснительная модель) замыкает агрессию в рамки "хорошего-плохого" действия. Субъект оказывается и действующим (агрессором), и страдающим (получающим или наблюдающим вред) в отношении некого третьего агента - взгляда, определяющего наличие или отсутствие вреда. Понятия вред, ущерб несут в себе этически оценочные, но не объяснительные смыслы. Можно, конечно, иметь в виду под вредом понятие претерпевания как изменения (позитивного или нега-тивного), но это достаточно свободная интерпретация, на которой не стоит настаивать. Тем ни менее, несомненной заслугой бихевиористски ориентированных работ является получение большого эмпирического материала, и в чем-то половинчатая, но все же легализация проблемы агрессии для научного изучения.
В целом, можно сказать, что научный интерес к агрессивности постепенно закрепляется в ряде психологических теорий: теории социального научения (бихевиоризм), фрустрационной теории, серии глубинно-психологических теорий и нескольких отдельных концепций (в этологии, в теории эмоций и т.д.). Однако внятное обозначение проблемы агрессивности попрежнему наталкивается на силы сопротивления. Широкой публике трудно принять идею о далеко небезобидной природе человека, имеющей источником сексуальные и агрессивные тенденции.
Третий аспект интереса к агрессивности может быть обусловлен тем, что в ряде философских и психологических кон-цепций силы деструкции определяются как один из существенных источников и механизмов развития. Возникает возможность выйти на раскрытие противоречивых внутренних детерминант психического. Это диалектическое искушение найти механизмы развития через рассмотрение разрушения.
Проявленный на различных уровнях рефлексии интерес к проблеме агрессивности позволяет говорить о необходимости конституирования междисциплинарной сферы знания - агрессологии. Агрессологию можно определить как науку о причинах, механизмах, формах и последствиях проявления разрушительных тенденций в человеке (агрессивности). Агрессивность, в свою очередь, - это комплексное свойство психического, связанное с разрушением объекта. Комплексность подразумевает представленность тенденций агрессивности на различных уровнях организации индивидуальности. Понятие разрушения (в отличие от ущерба) не несет в себе этической нагрузки и может быть как деструктивным, так и конструктивным. Понятие объект включает в себя любые предметы внешнего мира, человека, живое или неживое, внутренние образы, представления и т.д., т.е. объектом агрессивности является нечто, что по какой-либо причине целесообразно для субъекта.
Разворачивая предмет агрессологии, можно было бы наметить несколько векторов, в которых реализуется изучение основных проблем агрессивности.
Во взаимодействии агрессологии с другими сферами научного знания можно наметить следующие важные аспекты:
В целом, можно отметить, что агрессология (на сегодня, по преимуществу, социальная и психологическая) могла бы стать смысловой точкой в научном познании, раскрывающей неоднозначные и противоречивые свойства психического, связанные с тенденциями разрушения. Общим местом уже стало цитирование гетовских строк: "Часть силы той, что без числа, творит добро, всему желая зла". Но все же именно это диалектика становления через разрушение позволяет говорить о целостности природы человека. И обозначение агрессологии как самостоя-тельной области знания может быть шагом к ухватыванию в науке этой целостности.