Начиная с конца 80-х гг. одной из ключевых идей, по сути разделившей жителей Татарстана на две примерно равные части, была идея суверенитета. Само содержание термина "суверенитет Татарстана" является скорее неким идеологическим клише, нежели продуманной политической программой. Однако было бы неверно сводить идею суверенитета Татарстана только лишь к требованию расширения прежде всего экономических прав региона. Безусловно, экономический аспект суверенитета являлся достаточно существенным, однако не менее важной для значительной части татарского населения была и духовная составляющая суверенитета, выразившаяся в объявлении татарского языка в качестве одного из государственных, повсеместном введении в образовательных учреждениях всех уровней обязательного преподавания татарского языка и т.п. Наконец, для значительной части населения был значим и политический аспект суверенитета, который усугублялся определенными историческими обстоятельствами: наличием в прошлом у татарского народа своей государственности, насильственным включением Казанского ханства в состав России. Вместе с тем уже исследования начала 90-х гг. показали, что отношение к идее суверенитета существенно напрямую связано с национальностью респондента. Если для значительной части татар (по данным исследований суверенитет Татарстана поддерживали до 60% татарского населения), суверенитет имел не только экономический, но также и духовно-политический смысл, то для русскоязычных жителей Татарстана идея суверенитета, если и была приемлема, то только как суверенитета экономического.

Второй важной особенностью политической культуры жителей Татарстана является их ярко выраженные центристские политические ориентации. С одной стороны, в Татарстане традиционно недостаточно сильны позиции правых. Также, как и в целом в России прозападные политические и экономические ориентации правых неприемлемы для подавляющего большинства населения республики. (по данным исследования, проведенного Институтом управления в 2000 г. среди жителей г.Набережные Челны развитие рыночных отношений и сближение с Западом приемлемо лишь для 10,9% опрошенных). Однако для значительной части татарского населения прозападные ориентации означают кроме всего прочего и усиление христианства в регионе, для многих из них более приемлемой была бы ориентация на Турцию и страны арабского Востока.

Одновременно Татарстан никогда не принадлежал к так называемому "красному поясу", причем, показательно, что рейтинг КПРФ был значительно ниже среди татарского населения, тогда как среди русскоязычного населения отношение к коммунистам принципиально не отличалось от отношения к ним в других российских регионах. На наш взгляд, это объясняется тем, что современная политическая программа российских коммунистов представляет собой идеологический симбиоз западноевропейских социал-демократических идей, касающихся прежде всего вопросов социальной политики государства, традиционных большевистских идей и добавленных к ним в последние годы идей русского великодержавия, зачастую закономерно принимающих откровенно черносотенный характер. Именно наличие в коммунистической программе великодержавных идей отпугивает от коммунистов значительную часть татарского электората, предпочитающего голосовать за проправительственные движения (НДР, Отечество - Вся Россия). Начиная с конца 80-х гг. одной из ключевых идей, по сути разделившей жителей Татарстана на две примерно равные части, была идея суверенитета. Само содержание термина "суверенитет Татарстана" является скорее неким идеологическим клише, нежели продуманной политической программой. Однако было бы неверно сводить идею суверенитета Татарстана только лишь к требованию расширения прежде всего экономических прав региона. Безусловно, экономический аспект суверенитета являлся достаточно существенным, однако не менее важной для значительной части татарского населения была и духовная составляющая суверенитета, выразившаяся в объявлении татарского языка в качестве одного из государственных, повсеместном введении в образовательных учреждениях всех уровней обязательного преподавания татарского языка и т.п. Наконец, для значительной части населения был значим и политический аспект суверенитета, который усугублялся определенными историческими обстоятельствами: наличием в прошлом у татарского народа своей государственности, насильственным включением Казанского ханства в состав России. Вместе с тем уже исследования начала 90-х гг. показали, что отношение к идее суверенитета существенно напрямую связано с национальностью респондента. Если для значительной части татар (по данным исследований суверенитет Татарстана поддерживали до 60% татарского населения), суверенитет имел не только экономический, но также и духовно-политический смысл, то для русскоязычных жителей Татарстана идея суверенитета, если и была приемлема, то только как суверенитета экономического. Показательно, что центристские политические ориентации характерны прежде всего для русскоязычного населения. Так на вопрос "Кто должен быть во главе Татарстана?" за новую кандидатуру президента высказались 35,6% татар и только 19,2% русских, тогда как нынешнего президента, известного своей выраженной центристской позицией высказалось соответственно 37,8 и 43,8%.

С этой точки зрения можно утверждать, что неизменное совпадение результатов голосования с изначальными ориентациями местных властей в Татарстане не есть только следствие высокой управляемости избирателей, но и следствие политических предпочтений самого татарстанского электората, боящегося крайностей как левого, так и правого толка. Именно центристская политическая позиция, по мнению как русских, так и татар, способна оградить республику от межнациональных конфликтов, которые неизбежны, на их взгляд, в случае победы как левых с их идеями великодержавной российской государственности, так и правых с их идеями демократии, свободы слова, прозападной ориентации в экономике и культуре.