Суицидальное поведение является социально-психологи-ческим феноменом, присущим исключительно человеку. По определению А.Г.Амбрумовой (1975) суицид есть следствие социально - психологической дезадаптации индивида, переживаемой им в условиях микросоциальных конфликтов. Вероятно, это определение справедливо для всех популяций вне зависимости от их этнической принадлежности.
Такого рода социальная патология - признак социального неблагополучия, сигнал бедствия. В эпоху научно-технического прогресса (урбанизация, создание территориально-промыш-ленных комплексов, переход к оседлому образу жизни и т.п.) и происходящей в последние годы социально-экономической перестройки общественной жизни возрастает удельный вес психотравмирующих переживаний и конфликтов, оказывающих влияние не на отдельного индивида, а на популяцию в целом (Семке В.Я., Бохан Н.А., Галактионов О.К., 1999). Возможно, что это одна из причин роста самоубийств в Удмуртии - потеря социального единства этнической жизни, когда с одной стороны в течение последнего столетия происходит экспансия славянского мира (замещение удмуртской истории и культуры русской), с другой стороны - потеря мифогенности и нежелание удмуртов войти в историчность, порождаемую, например, христианством, цивилизацией и т.п. Следствием сложившейся ситуации может явиться демографический провал, так как большая часть суицидентов являются зрелыми психически здоровыми людьми.
В ряду современной психиатрии особое место отводится так называемой культуральной психиатрии. Производной от нее является транскультуральная психиатрия, имеющая своей целью сравнительное изучение психических болезней и психического здоровья в разных обществах, нациях, культурах. Уровень психического здоровья зависит от многих культуральных факторов: исторических особенностей существования конкретной нации, ее религиозных представлений, культурных традиций и т.п. Все эти факторы имеют свое индивидуальное своеобразие в каждой конкретной нации, что и сказывается на особенностях психологического реагирования составляющих ее индивидумов.
В настоящее время отсутствует какая-либо теория, объясняющая разницу между реагированием всей популяции и составляющими ее этносами. Однако большинство исследователей настаивают на точке зрения, что культура имеет мощное влияние на возникновение той или иной симптоматики (Семке В.Я., 1999; Положий Б.С. 1997; Бохан Н.А., Галактионов О.Н., 1999; Байметов В.А., Ишмуратов А.В., Радевич А.Ф., 1997; Савельев В.Н., Гасников В.К., 1997; Стефаненко Т.Г., 1998; Leff J., 1990; Cooper B., 1992; Pfeiffer W.M., 1971 и др.).
Таким образом, помимо прочих показателей необходимо исследование транскультурального аспекта, то есть данные о корреляции показателя суицида и национальных особенностей, с последующим анализом полученных результатов с целью выявления мотивации суицида у представителей разных национальностей, так как установлена зависимость выраженности архаического мышления, его типа и особенностей на выбор способа суицида, на оценку и отношение к суициду (Корнетов Н.А., Дорохова И.Г., 1993, 1994; Башкирова Г.А., Лазебник А.И., 1997; Васильев В.В., 1997; Дубравин В.И., 1997; Лопатин А.А., 1997; Пащенко И.Е., Косенко В.Г., 1997).
Поэтому, необходимы разработки по эффективной психопрофилактике и психокоррекции суицидального поведения для создания действенной суицидологической помощи населению. (Амбрумова А.Г., Бородин С.В., Тихоненко В.А., 1978; Корнетов, Попова Н.М., 1998 и др.).
Во всем мире наблюдается отчетливое различие в показателях суицидальной активности среди представителей различных национальных групп. Отмечается эта тенденция и в России. Удмуртская республика является зоной повышенного суицидального поведения. Возникает вопрос - что же является дезадаптирующим фактором для удмуртского населения? С целью выявления этих проблем нами были проведены исследования как психически здорового населения Удмуртии, так и лиц, совершивших суицидальные попытки, то есть выявлявших признаки активного суицидального поведения. Целью исследований явилось, прежде всего, составление социально-психологи-ческого портрета коренного населения республики с выявлением суицидальных факторов риска и последующей коррекцией и профилактикой.
Результатом нашего исследования явилось следующее: не выявлено достоверных различий в субъективной оценке качества жизни, отношения к суициду, формах мистического мировоззрения, между удмуртским и русским населением, что еще раз указывает на то, что проблема суицида, прежде всего, является психологической, а не социальной. Так же нет отчетливых различий в вербализованном отношении к проблеме самоубийства, а так же в философско-религиозном понимании действительности. То есть на сегодняшний день, вероятно в силу длительного совместного сосуществования и, как следствие глубокой ассимиляции обеих национальностей сформировалось достаточно сходное мировоззрение, не дающее возможности предположить причину суицидального поведения. Однако имеются существенные различия в так называемом национальном характере русского и удмуртского населения, то есть наиболее распространенных и стереотипно повторяющихся формах поведения, что вероятно и может служить предпосылкой различий в суицидальной активности.
Отличительной чертой психологического портрета коренного населения Удмуртии является тот факт, что "место наименьшего сопротивления" - по А.Е.Личко или слабая психическая функция по Юнгу у удмуртов отличалась от русских. Так, клинический анализ показал, что удмуртам не свойственны такие формы поведения как гетероагрессия, доминирование, обвиняющие - поучающие тенденции, активная психологическая защита, что исторически определяло высокую степень коллективизма, достаточную подчиняемость, не желание идти на открытую активную конфронтацию в случае конфликта и как следствие снижение самооценки и желания занимать активную жизненную позицию. В национальном характере отчетливо прослеживается тенденция ухода, а не борьбы, как способа противостояния трудностям. Наши исследования показали наличие следующих особенностей личности у удмуртской популяции: среди эго-сотояний, определяемых по Э.Берну наиболее уязвимой является родительская позиция. В ряду типов телесной защиты по Лоуэну-Райху наиболее редко встречающиеся является психопатический. Почти не встречается блеймерский стиль общения и реагирования на стресс по В.Сатир. Слабой функцией является волевая сенсорика по Юнгу.
Следует также указать на высокую частоту встречаемости среди удмуртского этноса такой нозологии, как социальная фобия. Рассматривая социальные фобии как один важных факторов риска суицидального поведения нами проведено лонгитудинальное изучение компактно проживающей удмуртской субпопуляции на протяжении почти 200 лет (1817-2001 годы). С 1817 года в деревне Нижние Юри прослежена жизнь 4360 человек. Всего за это время совершили суицид 74 человека. За период с 1817 по 1916 годы было совершено всего 6 (0,2%) суицидов, с 1925 по 2000 совершено 68 суицидов. Большинство суицидов совершено после 1971 года, т.е. в период самых трудных социально-экономических условий, возникших на селе. Существует мнение, что среди удмуртов распространено пьянство и алкоголизм. По данным настоящего исследования в течение более чем за 100 лет от алкогольной интоксикации погибло только два человека.
Гипотеза, высказанная в работе А.И.Лазебника (2000), что суицидальное поведение удмуртов можно объяснить этно - культуральными особенности не находит своего подтверждения. В исследованиях В.Т.Лекомцева и И.А.Уварова (1999) показаны, что антисуицидальные факторы более выражены у удмуртов, нежели у русских. Таким образом, в современных условиях тяжелой социально-экономической ситуации, высоким уровнем социальных фобий (Пакриев С.Г., Лекомцев В.Т., 1998), требующей от индивида проявления дополнительных волевых усилий, удмуртский народ и оказался в ситуации социальной дезадаптации и зачастую не обладая необходимыми психологическими характеристиками для активного противостояния, самоубийство выбирается, как удовлетворительный вариант решения проблем.