Я не это, это не-"я". Есть это, которое не-"я". "Я" есть то, что "я" есть. "я" изначально и первично, погруженное в существование, в своей изначальности "Я" есть все и все есть "Я", лишь позже открывается не-"я" и вместе с этим осознание этого дуализма. Путь лежит от недифференцированного единства "я" с миром, через дуализм "я" и не-"я", к конкретному единству всякого "я" с "ты", при сохранении уникальности каждого. Существование "я" характеризуется изменением неизменного. Изменения "я" во времени, его актуализация предполагает субъект изменения, предполагает, что тот, кто меняется, остается, пребывает. Можно сказать, что "я" есть единство во всех изменениях, не определяющееся извне, из не-"я", оно определяется изнутри. Всякое "я" походит на другое "я" потому, что оно есть "я", но оно есть "я" только потому, что оно не походит ни на какое другое "я". "Я" есть особый мир существования, предполагающий других, но не отождествляющийся с ними. "Я" перестает существовать, когда внутри существования ему не дано существования другого, "ты", оставаясь в себе безвыходным и в этом его социальность.

"Я" познает себя как продукт собственной активности, которая возможна лишь при наличии другого "ты", но познание как целостная интуиция, как припоминание, как вбирание всей истории мира во внутреннее существование "я". Познание не может быть результатом не-знания и не могло из не-знания родиться, оно предполагает существование изначального знания, вне времени. Познание есть также изменение "я" и изменение мира. Но активность "я" происходит во времени и исторически, чтобы встретиться с "ты", которое тоже есть "я", "я" растворяется в коллективном, родовом, в общем, проходит опыт утери себя. Возврат к себе осуществляется через рождение личности, освобождение от власти общего, через опыт одиночества. В своем одиночестве, в существовании в самом себе "я" переживает и осознает свою личность, свою особенность и единственность. Чувство одиночества предполагает определенное состояние мира, когда "я" и "ты" разъединены и, с другой стороны, потребность в общении, тоску по общению. В общении реализуется потребность "я" быть верно отраженным в другом, получить подтверждение и утверждение своего "я" в другом, быть услышанным, увиденным в его красоте, но в перспективе общения, а не общества. "Я", которое вышло из себя в общество, во внешнее, одиночества не преодолевает, оно вошло во что-то другое, но реально ни с чем не соединилось, стало поверхностным, социализированным, рационализированным, стало ролью или "оно". Такое "я", то есть отпавшее от глубин своего существования в "оно", вынуждено защищать себя от общества, боясь встречи с не-"ты", с ролью, с объектом, играя ту или иную роль. Социальное положение "я" всегда есть разыгрывание роли, и трудно добраться до подлинного человеческого "я", снять с "я" покровы. Человек всегда театрален в социальном плане, где он подражает тому, что принято в данном социальном положении, где характер приспособления к условиям общества вызывается необходимостью полезной лжи, как самозащиты. Человек сам с трудом добирается до собственного "я", если слишком вошел в роль и плоды его активности представляются ему чуждыми. "Я" как бы само налагает чуждость себе. "Я" становится "оно", где общение "я" и "ты" переходит в сообщение "оно" и "оно", которое носит символический, условно-знаковый характер.

С ценностной точки зрения общество есть часть "я", его социальная сторона; как и космос есть часть, как космическая сторона. Социальная же среда есть создание человека и если она его порабощает, то она есть порождение рабского, отчужденного состояния человека. Здесь "я" раскрывает всю историю мира, как собственный глубинный слой. Все во мне происходит, все есть "моя судьба". Все происходящее есть событие в существовании "я". Можно сказать, что в бессознательном слое "я" заключает в себе всю историю мира и общества, все то, что сознанию представляется чуждым и далеким.

Существует сложное и противоречивое отношение между "я" и сознанием. "Я" из глубины созидает свое сознание, как границу, препятствующую смешению и растворению в хаосе бессознательных влечений, делая возможным постепенное их осознавание, исчерпывание, сублимирование, но сознание может препятствовать наполнению личности универсальным содержанием, мешать общению с космическим целым, отчуждая его. Сознание социализировано, приспособлено к символическому сообщению в обществе. Человек иногда пытается погасить сознание, чтоб утолить тоску по общению, где господствует личное, а не общее.

Человек существо половое и уже это говорит о раздробленности "я". Пол ввергает человека во власть рода, индивидуальное покоряется власти общего. Но человек бисексуален (анима, анимус) и, если считать, что мужское это личное и человечное, и женское - коллективное и космическое, то на примере Эдипова комплекса видна борьба между женским как власти рода, и мужским как стремление к индивидуальности. Лишь соединение мужского и женского восстанавливает целостность "я". Сама возможность обретения целостности предполагает, что она была, что человек рождается в этом мире откуда-то. Пол откладывает отпечаток на общение "я" с "ты", как преодоление одиночества. Физическое соединение полов само по себе не преодолевает одиночества, не есть выход "я" в "ты", одиночество после этого может и обостриться через социализацию в браке и семье, где одиночество лишь притупляется. Выход "я" в "ты" осуществляется через любовь, как общение личности с личностью. Но любовь несет и родовой смысл, содержит безличную стихию пола, влюбленность, может быть жестокой и безжалостной, с другой стороны, любовь несет личный смысл, направлена на неповторимое лицо "ты" другого. Любовь всегда трагична. Мир не принимает ни личности, ни любви. Общество знает лишь благополучную и социальную сторону любви, соединение в социальных институтах, где нет подлинного общения. Пол есть судьба человека, и половое одиночество не преодолевается до конца и в любви, человек изживает этот опыт, трагического столкновения личного и общего. Одиночество в предельной постановке есть проблема смерти. Прохождение через смерть есть прохождение через абсолютное одиночество, через разрыв со всеми, абсолютное уединение. Но проблема смерти в том, есть ли это одиночество окончательное и вечное, или это есть момент в судьбе человека. Парадокс смерти в том, что она есть результат рождения. Все, что рождается или творится рожденным, умирает.