Нельзя личности быть всетолерантной без ущерба собственной идентичности. Даже Христос был нетерпим к торговле в Доме Господа. То есть, можно сказать, что он оказался в обстоятельствах, когда его "терпение лопнуло". Бог терпелив, но, как мы знаем из Библии, не безмерно. К сожалению, человек склонен злоупотреблять Его терпением, ибо не знает меру своей и Его толерантности. Человек не знает при каких пространственно-временных обстоятельствах у него по отношению к поведению другого и у другого по отношению к его поведению может "лопнуть терпение". При одних и тех же обстоятельствах у разных людей момент лопания терпения разный. Это происходит не только с отдельными индивидами, но и с социальными группами, народами, этносами. Происходит это и с представителями животного мира.

В норме каждый человек сам осознанно должен отвечать за то, когда у него лопается терпение. В повседневной жизни, как правило, так и говорят: "Мое терпение лопнуло". Несколько реже говорят: "Наше терпение лопнуло". Но когда такое произносится, то уже как-то поздновато думать о толерантности.

Как же человеку знать когда, при каких обстоятельствах у того или иного индивидуума, у той или иной общности может лопнуть терпение? Как ему знать когда, при каких обстоятельствах у него самого по отношению к поведению того или иного индивидуума или общности может лопнуть терпение? Что собой представляет такое знание?

Это знание меры терпимости. И поскольку эта мера не универсальна, то не универсально и знание о ней. То есть это знание нельзя унифицировать, формализовать как некий шаблон для всех. Это знание не есть результат совокупного опыта познаний различных индивидуальных мер, а есть постоянный процесс согласования, координации между осознаванием собственного опыта удержания и нарушения меры толерантности и воспринимаемыми природными и/или социальными процессами удержания и нарушения космо-экологического баланса. Собственно говоря, это знание представляет собой осознаваемый вновь и вновь опыт удержания и нарушения внутренней и внешней коэволюции между человеком и природой, опыт соразмеренности индивидуального с особенным, индивидуального с всеобщим, особенного с всеобщим.

Нам нужно не столько воспитывать толерантную личность, сколько создавать условия для освоения опыта познания различных индивидуальных, социальных и природных мер, устойчивых и неустойчивых равновесий различных их сил. И познание это должно строиться на принципе взаимодополнительности объективных данных и субъективных со-переживаний, научных объяснений и эмпатических пониманий. Такой опыт будет в большей степени интуитивным, чем формально знаниевым. Он более будет похож на опыт канатоходца.

Кстати, развитие эмпатической способности в человеке как раз и воспитывает "чувство меры", ибо сама эмпатия несет в себе гносеоэкологическую дистанцию между субъектом и объектом. В эмпатическом действии как сохраняется, так и нарушается идентичность того и другого, то есть работает принцип "как если бы субъект был объектом".

Максима же индивидуальной толерантности может быть такой: "Я лишь в той мере могу понимать и принимать другого таким каков он есть и я лично ответственен за эту свою меру, в какой он может понимать и принимать меня таким каков я есть и он лично ответственен за эту его меру".

Что нужно делать, чтобы не доводить до того, чтобы у меня и у другого лопнуло терпение? Во-первых, каждому из нас тренировать терпимость, делать ее как можно более психосоматически растяжимой, гибкой. Во-вторых, каждому из нас не испытывать собственное и другого терпение на пороге прочности, а стремиться к тому, чтобы развивать в себе способность знать и чувствовать этот порог, дабы невольно не переступать его. В-третьих, осознавать личную ответственность за вынужденное нарушение меры терпимости, вызванное нетерпимостью со стороны другого. Лучше сохранить личностную конгруэнтность чувств и действий, искренность намерений, ради предотвращения разрушения собственной бытийной идентичности, нежели приносить себя в жертву на алтарь безличной толерантности. Перефразируя известные слова, можно сказать: абстрактной толерантности нет, она всегда психологически конкретна. При этом, конечно, толерантность не перестает быть культурной универсалией, которая не реальна практически, но реальна деонтологически и методологически. Она есть такое лекарство от агрессивности, которым нельзя злоупотреблять.

Осознавая и принимая собственную меру терпимости, человек научается понимать и принимать меру терпимости другого.